Глаза норлунга заволокло красным туманом, он перестал видеть перед собой спутницу, вместо нее ему представилось тугое, пульсирующее неровным светом переплетение жил, полных необходимой ему жизненной влаги. «Я потерял много крови, — мелькнуло у него в голове. — Мне нужно. Нужно!»

Не в силах противиться властной тяге, король наклонился над головой спутницы. Он чувствовал, что его зубы сами собой оскалились, а рот свело отвратительной судорогой. «Если я не получу этого, я умру…»

Астин слабо шевельнулась, ее ладонь скользнула по щеке, а губы сложились в мягкую улыбку. «Арвен», — тихо прошептала она во сне. Тело короля обмякло.

«Что дальше? — горькая усмешка тронула губы норлунга. — Убить единственного человека, который остался со мной? А потом прятаться днем и рыскать ночью по этим болотам? Душить хорьков в ожидании более крупной дичи? Забыть свое имя, разучиться разговаривать, помнить лишь этот изматывающий голод и в один прекрасный день сдохнуть от тоски?»

Отделить прошлое с его борьбой, славой, наслаждениями и болью от кромешного ужаса настоящего могла лишь одна светлая полоса, и Львиный Зев чувствовал, что, не колеблясь, проведет ее. Может быть, он был плохим королем, и уж, наверное, плохим человеком. Но все же человеком, и знать не отел той отвратительной, голодной твари, которая сейчас пожирала его изнутри.

Король встал, его рука легла на рукоятку меча. Чаша жарко пылала, предупреждая его о собственной опасности. Пальцы норлунга обожгло, но Львиный Зев не убрал ладонь. Зачем теперь? Достоинство требовало, чтобы воин умирал с мечом в руке, даже если он не пускает его в дело.

Бросив короткий тяжелый взгляд на Астин, король шагнул к выходу. Мерзкая тварь, сосавшая его естество, затрепетала при одной мысли о солнце. Арвену показалось, что он слышит, как она зашипела и сжалась, сдавив его грудную клетку. На мгновение застыв на пороге, Львиный Зев стиснул зубы, подавляя безотчетное желание броситься обратно в тень. Он высоко поднял меч и шагнул на свет.

Норлунгу показалось, что его обожгло солнечными лучами. Всего, от макушки до ступней ног. Каждый волос затрепетал и съежился. Арвена обдало жаром, как из открытой печи. Однако кости его не раскрошились, а плоть не поползла с них вниз, как истлевшая ветошь. Лишь в самом центре груди, где в отчаянии билось неведомое королю чудовище, было так больно, словно между ребрами Арвена ворочали раскаленным ломом.

Потом и эта боль утихла, как прогоревший костер, и лишь иногда вспыхивала внезапными злыми угольками, покалывая норлунга то в бок, то в сердце. Арвен чувствовал, что меч больше не жжет ладонь, и медленно открыл глаза. Он был жив. Жив! И свободен!

Король осторожно дотронулся пальцами до шеи. На ощупь она была все еще опухшей, но болела уже не так сильно. Если б Арвен мог видеть себя со стороны, он заметил бы, что на месте синего пятна у него появился ожог, который необычайно быстро съеживался и исчезал, открывая здоровую кожу.

— О Боже! — простонал король, с облегчением проводя ладонью по лицу. С самого начала путешествия он не чувствовал себя лучше.

Сзади кто-то коснулся его плеча.

— Ты и правда великий воин, — Астин стояла, прижавшись лицом к его спине.

— Ты не спала? — спросил он, подняв брови.

— Разве рядом с тобой можно заснуть? — хмыкнула девушка, стараясь унять дрожь.

— Почему же ты не убежала? — в голосе короля зазвучало раздражение. — Зачем было притворяться? А если б я тебя укусил?

— Значит, мы погибли бы вместе.

Арвен обнял ее за плечи и подтолкнул к лошадям.

— Что мне делать с этим чертовым амулетом? — спросил норлунг, когда спутники уже уселись верхом и пустили лошадей легкой рысцой к берегу.

Животные больше не шарахались от Арвена, и ему было приятно сжимать коленями ровно вздрагивавшие бока лошади. Львиный Зев коснулся пальцами массивного кольца из белого металла и показал его Астин. Принцесса изумленно присвистнула, ее рука сама собой потянулась к странному предмету. Король усмехнулся: бедняжка за время путешествия с ним набралась дурных манер! Он-то по крайней мере провел время с пользой и мог теперь запросто разложить свое имя по буквам.

— Тебе это знакомо? — Арвен подал спутнице амулет.

— Шутишь? — Астин осторожно взяла кольцо. — Это лунное серебро, — сказала она, — его секретом владели только оберонские принцы-оборотни. Считается, что оно исчезло с лица земли вместе со своими хозяевами. Но, как видишь, это не так. Говорят, при помощи такого кольца в полнолуние можно вызвать волков и повелевать ими.

Арвен хмыкнул, он не любил колдовских ухищрений и старался от них отделаться побыстрее.

— Если эта штуковина тебе так нравится, — беспечно сказал он, — можешь взять ее себе. Волки разбежались, у них теперь все равно не хватит мозгов вспомнить, что это такое.

Принцесса подняла на Львиного Зева серьезный взгляд.

— — Арвен, — ее голос зазвучал укоризненно, — ты делаешь подарки, которым не знаешь цены. Если б волшебные вещи не доставались тебе так легко, ты бы трижды подумал, прежде чем расстаться с ними.

— Да уж, легко, — король потер ободранные колени. —

Подбирай слова, девочка. Не хочешь — не надо, я заброшу эту дрянь в болото.

Он привстал на стременах и размахнулся, но Астин с визгом вцепилась ему в руку.

— Я в жизни не видела такого остолопа! — возмутилась она. — Я не принимаю от тебя этого подарка, но храниться амулет будет у меня. Ты все равно не знаешь, как им пользоваться.

— А ты знаешь? — оскорбился Львиный Зев. Девушка молчала. — Знаешь? — Арвен придержал коня и повернулся к спутнице.

Астин нехотя кивнула.

— Откуда? — голос короля прозвучал требовательно, как звучал на совете, и Астин внутренне сжалась под прямым испытующим взглядом его голубых глаз.

— Откуда ты вообще все это знаешь?

Принцесса почувствовала, что дальнейшее молчание только усилит недоверие спутника. Рано или поздно все равно придется все ему рассказать. Она было раскрыла рот, но внезапный треск сучьев в кустах справа помешал ей ответить. На до-Рогу вышли трое коренастых мужчин, вооруженных луками.

Как ни внезапно было их появление, но Арвен все же успел сдержать лошадь и одним движением вытащить из-за спины меч. Его жеребец заплясал, перебирая ногами, встав поперек дороги и боком оттеснив назад лошадь принцессы.

Незнакомцы так же быстро вскинули свои луки. Их грубые непроницаемые лица не выражали ни удивления, ни какого-либо другого чувства, хотя в душе беотийцы были неприятно Удивлены безупречной реакцией короля.

Повисла гнетущая тишина. Норлунг смотрел на лучников лучники, прищурив глаза, разглядывали своего врага, с удовольствием выбирая мишени на его громадном, не защищенном броней теле. Арвен понимал, что пошевели он рукой, и противники за минуту превратят его в ежа. Но сдаваться просто так он тоже не собирался.